Я данную квартиру планирую продать, могут ли сделки дарения и моей продажи анодировать во время процедуры?

Дарение действительно может попасть под так называемый «подозрительный» период, если оно совершено в течение трёх лет до принятия судом заявления о банкротстве. Закон о банкротстве № 127-ФЗ (п. 2 ст. 61.2) прямо говорит: любые сделки, которые могли причинить вред кредиторам, можно оспаривать. То есть если с момента дарения прошло меньше трёх лет — оно под прицелом.

Особенно важно, кому именно было сделано дарение. Если речь идёт о дочери или сыне, то по смыслу ст. 19 Закона о банкротстве они считаются «заинтересованными лицами». А это означает, что презюмируется знание одаряемого о возможных вредных целях сделки. Другими словами, если отец уже имел признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества (или они появились именно после дарения), то безвозмездный подарок ребёнку воспринимается судами почти автоматически как попытка вывести актив из-под кредиторов. При этом Верховный суд неоднократно подчёркивал: одних лишь родственных связей и наличия долгов недостаточно. Если на дату дарения отец был платежеспособен, имел стабильные доходы, не стоял на грани банкротства и не ухудшил этим подарком положение кредиторов, — тогда есть хорошие аргументы в защиту. В таких случаях суд требует доказать не просто наличие родства, а сам факт причинения вреда и осведомлённости другой стороны. Но важно понимать: бремя доказательства чаще всего ложится именно на одаряемого.

Попытка «спрятать» риск быстрой продажей подаренной доли обычно только усугубляет положение. Оспаривают ведь не вашу последующую продажу, а изначальную сделку должника — дарение отца. Если суд признает её недействительной, имущество должны вернуть в конкурсную массу. А если доля уже перепродана, вернуть её «в натуре» не получится — и тогда с вас взыщут её действительную стоимость и возможные убытки (п. 1 ст. 61.6 Закона о банкротстве). Конкурсный управляющий может пойти и дальше: если он увидит цепочку «дарение → продажа» как единую схему вывода актива, он попробует оспорить сразу обе сделки или даже изъять долю у нового владельца, если докажет его недобросовестность.

Формально вашу собственную продажу могут не «аннулировать» напрямую, ведь вы уже не являетесь должником. Однако если суд сочтёт, что имела место согласованная схема, либо покупатель знал о проблемах и участвовал в них, то и эта сделка может быть поставлена под сомнение. Поэтому продажа сейчас — не способ спрятаться, а скорее путь в двойной риск: управляющий может потребовать с вас деньги за утраченную долю, а покупатель — вернуть ему их обратно по регрессу, если он потеряет право собственности из-за «токсичного» происхождения доли (см. ст. 460–461 ГК РФ).

Тема «единственного жилья» должника тоже не спасает дарение. Суд может вернуть долю в конкурсную массу, даже если это доля в его единственном жилье. Просто потом вопрос реализации этой доли регулируется отдельно — действует исполнительский иммунитет по ст. 446 ГПК РФ. Но сам факт, что доля вернётся в конкурсную массу, вполне реален.

Что можно сделать на практике? Во-первых, нужно собрать доказательства, что на момент дарения отец был платежеспособен: справки из ФССП об отсутствии исполнительных производств, банковские выписки, документы о доходах, подтверждение того, что долгов и просрочек тогда не было. Это ключевой контраргумент против презумпции подозрительности сделки.

Во-вторых, не стоит торопиться с продажей доли, пока не станет ясно, как пойдёт процедура банкротства. Если дарение будет признано подозрительным, продажа не спасёт, а только переведёт риск из имущественного в денежный — вы останетесь должны стоимость доли. Логичнее дождаться окончания процедуры или хотя бы судебного решения, которым дарение не признают недействительным.

Если же продажа всё-таки необходима, то важно подойти к ней юридически грамотно: проверить объект по ЕГРН, раскрыть покупателю всю информацию о банкротстве отца и оспаривании, прописать в договоре специальные условия на случай аннулирования сделки, например, обязательства о возврате денег при изъятии доли. Это не защитит от действий конкурсного управляющего (закон сильнее), но хотя бы перераспределит риски и позволит вам потом взыскать убытки с меньшими потерями.

Ну и, наконец, если дарение всё же отменят, а доля уже будет продана, — готовьтесь к иску по п. 1 ст. 61.6 о взыскании её стоимости. Поэтому продажа «токсичной» доли до конца спора — шаг, который может дорого обойтись.

Итак, короткий вывод: дарение 1/3 доли, сделанное менее чем за три года до банкротства и в пользу близкого родственника, действительно может быть признано подозрительным (п. 2 ст. 61.2 и ст. 19 Закона о банкротстве). Продажа не уменьшает риск, а лишь переносит его на вас и вашего покупателя. Пока нет уверенности в исходе процедуры — лучше не трогать имущество и сосредоточиться на доказательствах того, что дарение не нанесло вреда кредиторам и отец на тот момент был полностью платёжеспособен.