Можно ли оспорить дарственную

Здравствуйте! Я уже общалась по этой теме здесь, но сейчас возникли другие вопросы...

Мы с моей несовершеннолетней дочерью стали жертвами мошеннических действий бывшего пастора миссии, Петрова, и его жены, Петровой., которые повлекли существенное нарушение наших Гражданских и Конституционных прав и законных интересов.

В 1996 году Петров познакомился с пастором из Южной Кореи, который был основателем церквей в России. Быстро войдя к нему в доверие, Петров стал первым пастором этой миссии в России.

Поэтому, когда в 1998 году встал вопрос об оформлении жилого дома, расположенного по адресу: МО, , который был куплен на пожертвования прихожан для строительства Евангельской Московской церкви ни у кого не было сомнений, что на служителя его оформить можно. Потому что была не суть на кого. Так, нимало не сомневаясь в святости и порядочности Петрова., который на тот момент был единственным служителем-евангелистом и пастором, церковь оформила дом на него.

С момента его покупки, он никогда не находился под управлением Петрова (Приложение 1,2,9), потому что никогда не принадлежал ему. Более 10 лет Петров и его жена Петрова выдавали различные доверенности разным лицам на право продавать, менять, сдавать в наем, бессрочно пользоваться, управлять, строить и распоряжаться с правом вселять и выселять других лиц, а так же с согласием на постоянную регистрацию любых граждан, что подтверждалось нотариально. (Доверенности были предъявлены в Городском суде. Приложение 1, 2, 9)

Потому что в миссии нет постоянных пасторов и евангелистов. Все переезжают из города в город для служения.

Так в 1999 году Петров с Петровой уехали в Минск и далее в Омск, где они проживали до 2011 года, будучи духовными руководителями Омской церкви, членом которой была я.

А дом стал Московской церковью, подвергся многочисленным реконструкциям и постройкам на средства очень многих прихожан и верующих, которые жили не только в России, включая нас, но и в Германии, и Южной Корее. (Приложение 1, 3, 8) Он соединил все церкви в России, которые появились в последующем, и в нем стали централизовано проводиться встречи, собрания, конференции и семинары.

В 2011 году произошел раскол миссии на две части. И так как в строительстве церкви участвовали все верующие, то обе стороны стали претендовать на спорный дом.

Мы не понимали, что происходит, наша церковь находилась в Омске. Петров, будучи пастором нашей церкви, воспользовавшись этим моментом, что в миссии произошел раскол, стал в максимально деликатной и доверительной форме, используя наше уважение к нему, как к пастору, с которым мы бог о бок шли и служили столько лет, как будто бы открывать нам душу и делиться с «невыносимыми сожалениями» о том, что Дом в Москве – это Церковь, там должны проходить служения, его никак нельзя делить, как вещь!

«Но обе стороны алчной миссии занимаются грязной дележкой, потому что речь идет о больших деньгах. Но пожертвования прихожан святы…», - говорил Петров (Приложение 21)

И поэтому ему с женой, Петровой нужно ехать в Москву, чтобы продолжить дело Бога в Московской церкви, а мы должны были им помогать.

Расчувствованные такой «искренностью» мы согласились с трактовкой Петровых, что у нас, как они убеждали, теперь своя новая религиозная организация под их руководством. (Приложение 21)

Мы обещали поддерживать Петрова., продолжать помогать финансово его поприще в Москве, а также оплачивать работу юристов, т.к. с 2011 по 2013 гг. он не мог зайти в дом, его не впускала часть миссии, находившаяся внутри, и никто из правоохранительных органов ничего не мог сделать, хотя Петров всем предоставлял документы на дом на свое имя. (Приложение 1, 4, 5, 13)

А так же потому что на Петрова подали иск в суд о признании сделки купли продажи дома притворной, где он являлся ответчиком (Приложение 1)

В течении 2-х лет мы помогали Петрову из Омска, но он ничего не мог сделать. Его никто не слушал. Сколько бы Петров не обращался с заявлениями в полицию, в суд, даже к главе управы - всюду были только отказы (Приложение 2, 4, 13), потому что вся полиция знала, что в спорном доме была церковь, Петров никогда не проживал в доме, и фактически не являлся хозяином.

Я летала из Омска на суды Петрова и обратно (Приложение 8, 10), и т.к. это было очень затратно, стала отказываться.

Но Петровы, опасаясь потерять единственного, кто работал на них в лице меня, стали непрестанно напоминать о братстве, о Евангелие и о том, что мы одна семья, один за всех и все за одного. Пользуясь тем, что документы на дом были оформлены на Петрова, они поставили меня и мою малолетнюю дочь на постоянный регистрационный учет по адресу спорного дома, убеждая в том, что теперь мы все должны быть вместе, держаться друг друга и отвечать за то, чтобы в этом доме сохранилась церковь и проповедь Евангелия…

Т.к. Петровы никогда не работали и находились на содержании у нас (и сейчас они нигде не работают), а работа юристов стоила не малых денег, то нам пришлось отказаться от их услуг, и в работу пришлось включиться мне самой. Я писала иски, жалобы, заявления, отстаивала их права во всех компетентных органах на основании доверенности, которую дал мне Петров, а также представляла интересы Петрова в судах, в прокуратуре… (Приложение 6, 7).

В каких условиях я находилась почти полгода, живя с Петровыми в одной комнате, без туалета, без воды, без канализации с ребенком, работая на них и для них - представлены в приложенных фотографиях! (Приложение 19)

Петров целенаправленно сделал меня своим представителем, чтобы не иметь дело с миссией напрямую, а столкнуть меня с ними.

А сам с женой, с двумя взрослыми сыновьями (26 и 29 лет) и снохой всегда оставался в тени, чтобы не пострадать.

В результате этого я едва осталась живой, потому что два раза меня пытались убить. Я сильно пострадала физически и психологически и до сих пор нуждаюсь в реабилитации.

Были возбуждены уголовные дела по Ст. 116 УК РФ и Ст. 119 УК РФ в которых я являюсь потерпевшей, а Петровы свидетелями. (Приложение 14,15,16,17,18, 21)

Но ещё до окончания вышеуказанных уголовных дел, как только в июле 2013 года, чуть ли не после братоубийственной войны, мы вошли в дом, Петрова сразу же вступила со мной в открытый конфликт. Сам же Петров общение со мной прекратил, оставался в стороне, а весной 2014 года, не сказав мне ни слова и не предупредив ни о чем, исчез во Владикавказ, где и находится по сей день.

Чтобы устранить меня, Петрова вызвала из Омска двоих граждан сомнительной личности, Иванову и Сидорову., которые стали заниматься травлей моей дочери и провоцировать меня на скандал.

Меня им нужно было устранить, потому что Петровы изначально знали, что церкви не будет!

Был просто план - завладеть чужим имуществом. А я была преданна. Верила, что Петров не в курсе происходящего. Весь 2014 и 2015 в спорном доме «толпой» проживали какие-то неизвестные мне люди, которые намеренно нарушали тишину и покой.

Иванова и Сидорова, находясь этажом выше, постоянно до 3-х ночи устраивали оргии, крики, грохот, не давали спать, при этом ещё один раз подали заявление в полицию о том, что, якобы, я нарушаю тишину и покой.

Я потеряла работу из-за того, что Петрова перекрыла доступ к интернету (заколотила дверь и оборвала шнур). Так же закрыла доступ ко всем коммуникациям. Несколько раз возникали аварийные ситуации, прорывал водопровод, была утечка газа в котельной. Два года мы с дочерью были без отопления, потому что Петрова чинила всевозможные препятствия, у мастера не было доступа к отопительному котлу. Параллельно мне нужно было быть на всех очных ставках по уголовным делам. Мои ходатайства об их прекращении из-за подорванного здоровья и невозможности дальше участвовать, отклонялись Следственным управлением. (Приложение 11)

Я все терпела и ждала Петрова., писала на электронный адрес, потому что других контактов не было. Думала, что он вернется, разберется во всем, я подлечусь, и мы будем дальше служить и проповедовать Евангелие… Но потом поняла, что это был просто обман.

Связи с Петровым нет.

А 26 октября 2016 его сын, Петров Б., прислал телеграмму с требованием сняться мне с регистрационного учета и освободить помещение. А 11 ноября 2016 на сайте суда я узнала, что Петров Б. подал на меня и мою дочь исковое заявление в суд о снятии с регистрационного учета и выселении!

Ранее Петров-отец в момент Гражданского судопроизводства по делу о взыскании с него миссией денежных средств в результате неосновательного обогащения весной 2012 года (Приложение 9), чтобы уйти от ответственности, срочно оформил Договор дарения спорного на своего сына, Петрова Б. Но более того, он продолжал использовать свои права собственника во всех компетентных органах, включая суды, т. к. ещё и подал Исковое заявление о выселении на миссию и судился...

После получения выгоды, Петров, чтобы уйти от ответственности, снова оформил Договор Дарения на своего сына, Петрова Б., который в данный момент, не являясь фактическим собственником подал на меня и моего ребенка в суд, чтобы снять с регистрационного учета и выселить.

Уважаемые юристы, Чтобы суд отложил иск Петрова-сына по снятию меня и моей дочери с регистрационного учета, можно ли подать иск на Петрова-сына о признании сделки Договора дарения притворной? И каковы шансы его выиграть?

Или что ещё можно предпринять, чтобы оспорить договор дарения. Сейчас я подала жалобу в прокуратуру о привлечении Петровых по Ст.159 Мошенничество.

Видимо предвидя это Петров-отец срочно оформил договор дарения на Петрова-сына...

Можно ли ещё какими либо способами помешать Петровым снять меня с регистрационного учета?

Спасибо всем заранее!