Взыскание ущерба за некачественное оказание медицинской помощи

Мне было проведено лечении в Лор Центре 11.07.2017 г. двусторонняя тонзилэктомия под общим наркозом, осложнений не было. Выдана рекомендация на оперативное лечение – левосторонняя микрогайморотомия в плановом порядке на 06.08.2018 г. лечащим врачом С.

На дату госпитализации 06.08.2018 г. я была здорова, никогда не было жалоб со стороны сердца и легких. Хорошо переносила физические нагрузки и занималась спортом, вела здоровый образ жизни. Состояние здоровья было хорошее без каких-либо отклонений. В этот же день меня поместили на стационарное лечение. Меня осмотрел лечащий врач С., дал пояснения, как будет проводиться операция. Так как киста обширная, то вскрытие будет через разрез под верхней губой. Операция длится примерно 15 минут, под местной анестезией. Врач С… предупредил, что операцию будет проводить другой врач, так как он с завтрашнего дня (07.08.2018 г.) на больничном. До момента самой операции я так и не знала, кто будет оперировать вместо него.

Так же 06.08.2018 г. в палату пришел врач анестезиолог К., которому я сказала, что очень тяжело переношу наркоз, долго отхожу, болит голова и общее самочувствие плохое, у меня до этого было несколько операций под общим наркозом. Так было после операции в 2017 г., на что он сказал: «Хорошо учтем, посмотрим».

В день операции 07.08.2018 г. я с утра хорошо себя чувствовала. Ожидала приглашения на операцию.

Так как мне была проведена 11.07.2017 г. двусторонняя тонзилэктомия под общим наркозом, которая прошла хорошо без осложнений я даже не беспокоилась по поводу операции. Учитывая, что мне уже была знакома обстановка пребывания в данном медучреждении я не боялась операции.

Приблизительно в 9 ч. утра 07.08.2018 г. меня взяли на операцию в операционный блок. Когда начали проводить первые подготовительные манипуляции, я услышала диалог врачей, что мне готовились делать тонзилэктомию (операция была в 2017 году), но анестезиолог К. поправил сказав: «Вы что, у нее киста, С.-А.». На момент проведения операции я слышала как, врачи стали выяснять, что мой врач в связи с временной нетрудоспособностью отсутствует, и меня будет оперировать другой врач. Мне ввели препарат, я стала входить в стадию наркоза. У меня был общий наркоз.

По истечению неопределенного времени я пришла в себя и слышала, как возле меня громко ругаются врачи, проводят какие-то манипуляции со мной. Кричат о какой-то неправильной дозировке. Вокруг меня все суетились. Увидев, что я пришла в себя меня попросили не переживать, сказали что в момент операции произошла остановка сердца из-за наркоза.

Врач говорил, что операция длилась 15 минут, но что тогда так долго делали со мной в операционном блоке с 9 до 11 часов.

Я оказалась в палате часов в 11, но сил не было дотянуться до телефона, было очень тяжело дышать. В 12:02, я написала маме по WhatsApp, что меня откачивали, я чуть не умерла на операционном столе, что-то с сердцем стало, что мне очень плохо. У меня не было сосредоточенности, я резко теряла сознание, лежа в кровати. Я видела, что врачи были напуганы чем-то и суетились так же вокруг меня. На мои вопросы мне не отвечали, говорили только одно: «Все нормально». Я чувствовала себя очень плохо, было трудно дышать, состояние как чем-то захлебывалась и не могла вдохнуть воздух, шла рвота пеной и едкой желтой жидкостью с кровью, одновременно шла кровь из носа, голова разрывалась от напряжения. Я лежала в палате, ко мне подходила медсестра и просила не пугаться, что это реакция на наркоз и делала инъекции в руку, но с каждой инъекцией мне становилось хуже и хуже. Я чувствовала, как после инъекций мне становилось сложнее сделать вдох, минут через 10 наступало кратковременное облегчение, которое сменялось приступами удушья в связи с чем, медсестра снова делала инъекции, и снова становилось еще хуже. Мои соседки по палате уже стали нервничать и говорить врачам, что мне очень плохо. Один раз врач зашел в палату, визуально осмотрев меня, сказал медсестре сделать мне инъекцию. Он даже не спросили у меня, как я себя чувствую. После инъекции состояние ухудшалось.

Моя семья звонила в ординаторскую, им даже не говорили о моем истинном состоянии, говорили: « Все нормально» и просили перезвонить через 30 минут, а потом и вовсе сказали, что никакую информацию по телефону не дают, и не пустят в отделение, потому что запрещено. После одного из звонков моих родных, вбежали в палату врачи и стали ругаться, почему мои родственники названивают, и уточняют уже с моих слов у них, что произошло во время операции. Что то, что я услышала, как они ругаются – это были просто организационные моменты. Врачи высказали свои недовольства, ушли, даже не осмотрев меня.

У меня так же продолжался кашель, который отдавал резкой болью в груди, с последующей рвотой. На спине было больно лежать и тяжело дышать. Врачи так и не подходили ко мне, а только медсестра, которая делала инъекции и ухаживала за мной. В связи с тем, что мне становилось плохо, я задыхалась, мне не хватало воздуха, меня перевели в палату, где работал кондиционер, и было прохладно. Подключили к аппарату, который контролировал давление и пульс и с определенной периодичностью издавал сигнал. Медсестра после каждого сигнала делала инъекции. Улучшений не было, мне становилось хуже.

Со слов моей мамы она приехала в Лор Центр из города Белореченска где то в 15:30. Она обратилась к врачу, который проводил операцию – А… Он пояснил, что по его части никаких проблем и осложнений нет, операция прошла хорошо, длилась несколько минут. А в части анестезии он не специалист, пояснений дать не может, что лучше спрашивать у анестезиолога, К… Мама разговаривала с анестезиологом, он пояснений дать не смог только сказал, что подобный случай в его практике впервые. Маму пустили в отделение, она все время была со мной. Заведующий отделением распорядился перевести меня в операционную, где меня подключили к другим аппаратам. Я слышала, как врачи начали разговаривать о том, что меня нужно везти в реанимацию, иначе не выдержит организм. Маме сообщили, что решают вопрос транспортировки меня в больницу, где будут оказывать медицинскую помощь. Они не могут выполнить в полном объеме манипуляции, так как у них отсутствует реанимационное отделение, специалисты и оборудование.

Приблизительно после 17 ч. прибыла бригада реаниматологов и кардиолог НИИ ККБ №1 Центра Грудной Хирургии и меня забрали в реанимацию.

Было удивительно, что нужен был анестезиолог для дачи пояснений, что и как было, но, увы, у него уже закончилась смена, он уже ушел. Это тогда, когда в его практике как он сказал моей маме я первая с таким случаем между жизнью и смертью.

С 07.08.2018 по 22.08.2018 гг. я находилась в реанимационном отделении в Центре Грудной Хирургии, с 08.08.2018 по 13.08.2018 гг. мне был подключен аппарат ЭКМО, так как у меня диагностировали острую сердечно-легочную недостаточность, мое сердце и легкие не могли самостоятельно работать.

Я поступила в реанимацию с —

Основным заболеванием: Двусторонняя аспирационная полисегментарная пневмония;

Осложнение основного заболевания: Постгипоксическая острая сердечная недостаточность. Дыхательная, почечная недостаточность.

08.08.2018 г.-13.08.2018 г. – подключено вено-артериальное ЭКМО.

За все время нахождения в ЦГХ мне пришлось заново восстанавливать все способности, учиться дышать, есть и ходить.

Если говорить о моих близких родных, то они пережили не самые лучшие дни в своей жизни ведь я у них единственный ребенок, внучка. Находится между жизнью и смертью на волоске не лучшая перспектива для меня и моих родных. На протяжении всего периода лечения моим родным никто так и не ответил на вопрос, что со мной произошло во время операции, почему такие последствия? Врачебная этика и принцип солидарности на лицо.

Во время моего нахождения в ЦГХ, моею мамой была подана жалоба в Министерство здравоохранения Краснодарского края на некачественную медицинскую помощь, оказанную в Лор Центре. В ответе от 30.08.2018 г. № 48-8234.1-оп/18 указывается, что нарушений не выявлено и вызванные последствия – это индивидуальные особенности организма. С чем я не согласна, так как я была здоровым человеком, и все предыдущие наркозы проходили без осложнений. Кроме того я прошла предоперационный осмотр и сдала все необходимые анализы. Отвода от операции не было.

Мною была подана аналогичная жалоба в Краснодарский филиал АО «Страховая компания «Согаз-Мед». В ответе от 13.09.2018 г. № И-1952/Р-23/18 указано, что экспертиза выявила нарушения лечебно-диагностического мероприятия.

После выписки из ЦГХ 22.08.2018 г. и в сопровождении моего отца явилась в Лор Центр, чтобы получить выписки и пояснения врачей. А. пояснил, что с его стороны все сделано без осложнений и операция длилась около 15 минут. Он сказал, что он такие операции как у меня делает под местным наркозом, а почему мне сделали общий наркоз, он не знает. Я хотела услышать пояснения анестезиолога, но А. сказал, что анестезиолога 2 дня уже никто не видел. Я приехала в Лор Центр 29.09.2018 г., но узнала, что анестезиолог К. уже уволился и получил полный расчет. Врач с большим опытом работы в Лор центре взял и уволился после моего случая.

До этой операции у меня было 3 операции под наркозом: ФемтоЛазик 13.05.2014 г.; Двусторонняя тонзилэктомия 11.07.2017 г.; Гистероскопия, раздельного лечебного-диагностического выскабливания полости матки, цервикального канала 11.10.2017 г. Все три наркоза прошли без осложнений. Я вела активный образ жизни, занималась спортом.

После выписки я 2 месяца ходила везде в сопровождении взрослого, так как я самостоятельно не могла передвигаться, начинались приступы отдышек и нехватки воздуха. Я не могу вести активный образ жизни (спорт, танцы и т.д.), нагрузки запрещены. Самым главным потрясением для меня было то что, теперь и беременеть, по словам врачей ближайшие 2 года нельзя, а потом если и беременеть то, только через Центр планирования семьи и только под наблюдением врачей, потому что я перенесла такое заболевание с такими последствиями. Теперь у меня психологический барьер и страх. То, что произошло со мной, принесло мне нравственные и физические страдания, потому что я готовилась к созданию семьи и беременности, мне оставалось удалить кисту и задумываться о ребенке, а теперь придется ждать и только с разрешения врачей беременеть.

В связи с утратой трудоспособности мне был нанесен материальный ущерб в связи с отсутствием заработной платы за два месяца.