Все это — онлайн, с заботой о вас и по отличным ценам.
Как привлечь нотариуса к уголовной ответственности, если родной сын остался без наследства?
РОДНОЙ СЫН ОСТАЛСЯ НИ С ЧЕМ
– отец отписал квартиру чужому
ВЕРНИТЕ МОЕ: Сергей считает, что его обманули с продажей квартиры, и хочет восстановить справедливость.
«Моя сводная сестра лишила меня квартиры, – возмущается житель Хаапсалу Сергей Данилов. – Мой отец сильно пил, и, думаю, обманом или по принуждению она заставила его переписать трехкомнатную квартиру на ее сына. А затем тайком от меня ее продала. Но по крови она ему никто, а я, единственный сын своего отца, остался ни с чем!» Как, когда и при каких обстоятельствах можно признать сделку недействительной и что для этого нужно знать?
«Моя сводная сестра лишила меня квартиры, – возмущается житель Хаапсалу Сергей Данилов. – Мой отец сильно пил, и, думаю, обманом или по принуждению она заставила его переписать трехкомнатную квартиру на ее сына. А затем тайком от меня ее продала. Но по крови она ему никто, а я, единственный сын своего отца, остался ни с чем!» Как, когда и при каких обстоятельствах можно признать сделку недействительной и что для этого нужно знать?
«Уменя есть сводная сестра Мария, которая на пять лет меня старше. Мария родилась у мамы от первого брака. Потом мама встретила моего отца, и вскоре родился я, – рассказывает Сергей. – То есть она ему падчерица».
Долгое время они жили вчетвером в двухкомнатной квартире, а потом отчим отца повесился, и отцу Сергея досталась по наследству трехкомнатная квартира.
Несчастливая судьба
Сергей рассказывает, что его папа сделал в квартире отличный ремонт, и они туда переехали. Сестра на тот момент уже жила отдельно от них. Мама снимала ей квартиру, а ту двухкомнатную квартиру, в которой они жили до этого, родители сдавали в аренду.
«В новой квартире мы прожили не долго – до 2002 года. Отец пил и сильно избивал маму. Мама уговорила отца подарить мне ту двухкомнатную квартиру, – рассказывает о злоключениях семьи Сергей. – В итоге он сделал дарственную на меня, и мы переехали туда обратно. Но отец постоянно приходил».
«В новой квартире мы прожили не долго – до 2002 года. Отец пил и сильно избивал маму. Мама уговорила отца подарить мне ту двухкомнатную квартиру, – рассказывает о злоключениях семьи Сергей. – В итоге он сделал дарственную на меня, и мы переехали туда обратно. Но отец постоянно приходил».
Тут мужчина добавляет, что во всей этой ситуации пошел по кривой дорожке – перестал ходить в школу, оставался на второй год, начал воровать и хулиганить. Его отправили в спецшколу. Через месяц его мама умерла – остановилось сердце.
Пока он был в спецшколе, сестра, по его словам, его двухкомнатную квартиру сдавала – как она говорила, своей хорошей подруге.
«И та подруга оставила долг – 10 000 крон, – рассказывает Сергей. – Она платила только аренду, а за квартиру не платила. Потом съехала. Когда я вернулся из спецшколы, я хотел пойти к себе в квартиру жить, но не смог, потому что сестра пустила жить туда новую хорошую подругу, и нельзя было по договору ее оттуда выгнать. Пришлось ждать, когда закончится договор».
В итоге оказавшийся на улице Сергей пошел жить к отцу.
«Отец после смерти мамы стал пить еще сильнее, – рассказывает он. – Завел себе сожительницу, и на пару они выпивали. Чтобы как-то в этой ситуации жить, мне приходилось воровать. Потом меня посадили в тюрьму. После выхода оттуда я, наконец, попал к себе в квартиру. На тот момент долг был уже просто огромный!»
«Отец после смерти мамы стал пить еще сильнее, – рассказывает он. – Завел себе сожительницу, и на пару они выпивали. Чтобы как-то в этой ситуации жить, мне приходилось воровать. Потом меня посадили в тюрьму. После выхода оттуда я, наконец, попал к себе в квартиру. На тот момент долг был уже просто огромный!»
Потерял две квартиры
Отец к тому времени был уже окончательно спившимся человеком со 100-процентной инвалидностью.
«Был еще странный пожар – у отца загорелся диван, – рассказывает Сергей. – До этого он говорил соседям, что хочет все сжечь. Врачи решили, что у отца – проблемы с головой, и определили в дом преста- релых. Но так как за эту услугу нужно было платить огромные деньги, а таких денег не было, сестра забрала моего отца обратно в его квартиру. Я потихоньку начал делать у него в квартире ремонт, красил обгоревшие потолки. Но отец начал опять пить одеколон и меня не слушал».
«Был еще странный пожар – у отца загорелся диван, – рассказывает Сергей. – До этого он говорил соседям, что хочет все сжечь. Врачи решили, что у отца – проблемы с головой, и определили в дом преста- релых. Но так как за эту услугу нужно было платить огромные деньги, а таких денег не было, сестра забрала моего отца обратно в его квартиру. Я потихоньку начал делать у него в квартире ремонт, красил обгоревшие потолки. Но отец начал опять пить одеколон и меня не слушал».
29 октября Сергей пришел к нему как обычно и нашел мертвого отца в своей комнате.
После похорон он сорвался и начал пить почерному. Его снова посадили в тюрьму. Пока он сидел, к нему пришел судебный исполнитель и сказал, что товарищество подало на него в суд за долги по его двухкомнатной квартире.
После похорон он сорвался и начал пить почерному. Его снова посадили в тюрьму. Пока он сидел, к нему пришел судебный исполнитель и сказал, что товарищество подало на него в суд за долги по его двухкомнатной квартире.
«Судебный исполнитель сказал, что риелтор оценил мою двухкомнатную квартиру в 300 000 крон. Но он продал ее с аукциона якобы за 150 000 крон. И до сих пор у меня еще 6000 евро долга», – возмущается Сергей.
А перед очередным освобождением в 2013 году знакомый ему сказал, что сестра продала квартиру его отца за 7000 евро.
«Я тут же позвонил сестре, спросил: «Как ты могла? Я же собирался там жить!» Она ответила, что да, продала, но боялась мне это сказать. И еще сказала, что отец перед смертью сделал дарственную на ее сына Акима. Сестра тогда жила в социальной квартире. И соцработники ей тогда якобы сказали, что она должна переехать в эту квартиру, которую завещал отец, и отказаться от социальной квартиры. Но она не захотела отказываться. И решила квартиру продать».
«Я тут же позвонил сестре, спросил: «Как ты могла? Я же собирался там жить!» Она ответила, что да, продала, но боялась мне это сказать. И еще сказала, что отец перед смертью сделал дарственную на ее сына Акима. Сестра тогда жила в социальной квартире. И соцработники ей тогда якобы сказали, что она должна переехать в эту квартиру, которую завещал отец, и отказаться от социальной квартиры. Но она не захотела отказываться. И решила квартиру продать».
«Я тут же позвонил сестре, спросил: «Как ты могла? Я же собирался там жить!» Она ответила, что да, продала, но боялась мне это сказать. И еще сказала, что отец перед смертью сделал дарственную на ее сына Акима. Сестра тогда жила в социальной квартире. И соцработники ей тогда якобы сказали, что она должна переехать в эту квартиру, которую завещал отец, и отказаться от социальной квартиры. Но она не захотела отказываться. И решила квартиру продать».
Сергей полагает, что либо сестра что-то недоговаривает, либо ее обманули. Ведь квартиру оценили в 11 000 евро, хотя, по его мнению, в 2013 году «трешка» в центре Хаапсалу стоила дороже – порядка 20 000. А продали вообще за 7000 евро.
«С этих денег забрали долг за кварплату за четыре года, плюс у папы был небольшой долг перед судебным исполнителем – около 2 000 евро. В итоге сестра получила 1700 евро, – констатирует Сергей. – Она купила на эти деньги холодильник и стиралку».
«С этих денег забрали долг за кварплату за четыре года, плюс у папы был небольшой долг перед судебным исполнителем – около 2 000 евро. В итоге сестра получила 1700 евро, – констатирует Сергей. – Она купила на эти деньги холодильник и стиралку».
С чистого листа
В 2013 году он освободился. Сестра его к себе не взяла.
«Мне пришлось идти жить в Христианский дом, – рассказывает мужчина. – Прожил я там 2,5 года, работал за еду и за жилье. Познакомился с будущей женой. Выбил социальную однокомнатную квартиру. Потом у нас родился сын Егорка, сейчас ему 3,5 года. Не пью, не курю уже пять лет. Стал хорошим гражданином. Но все эти годы меня мучает одно: отец не мог в здравом уме переписать квартиру на Акима».
«Мне пришлось идти жить в Христианский дом, – рассказывает мужчина. – Прожил я там 2,5 года, работал за еду и за жилье. Познакомился с будущей женой. Выбил социальную однокомнатную квартиру. Потом у нас родился сын Егорка, сейчас ему 3,5 года. Не пью, не курю уже пять лет. Стал хорошим гражданином. Но все эти годы меня мучает одно: отец не мог в здравом уме переписать квартиру на Акима».
Он добавляет, что у отца была полная нетрудоспособность и огромная зависимость от алкоголя – по идее, заставить его что-то подписать было бы несложно, но весьма странно, как нотариус мог оформить сделку? Было же видно, что отец не мог от- вечать за свои действия.
«А сестра продала квартиру и выкинула все фотографии нашей семьи и все вещи отца. Он поступила с ним по-скотски. Ей на него было наплевать. И сама до сих пор живет в социальной квартире – как говорится, ни себе, ни людям», – подчеркивает Сергей.
«Ничего я не должна!»
Мария Михайлова (37) же считает, что ничего она брату не должна. И ее сын – единственный наследник, так что Сергей ни на что права не имеет.
«У нас с ним с детства – напряженные отношения, – говорит она. – Пока Сергей сидел в тюрьме, я помогала отцу. И в какой-то момент он решил переписать квартиру на моего сына. Это была его воля».
По ее словам, квартира была настолько в убитом состоянии, что нужно было делать там дорогостоящий ремонт.
«Соцработники ходили туда со мной, потом писали заявление, чтобы город выделил мне деньги на ремонт, но деньги не выделили, с маленьким ребенком там жить было просто невозможно, и я решила ее продать, – говорит она. – Да, дешевле стоимости, но ничего не знаю, этим всем занимались маклеры…»
Она добавляет, что отношения с отчимом у нее с детства были плохими – он к ней приставал, когда она была маленькой, за что маму чуть не лишили родительских прав. Но потом родился Сергей, ее вернули в семью, но отчим постоянно ее попрекал.
«В итоге, когда мне было 17, я ушла, – говорит Мария. – Мама продолжала мучиться с ним, в итоге он и ее довел. Но в последние годы у нас отношения с ним наладились – в каком бы он ни был состоянии, он всегда приходил ко мне. Так что неудивительно, что он переписал квартиру на моего сына…»
«В итоге, когда мне было 17, я ушла, – говорит Мария. – Мама продолжала мучиться с ним, в итоге он и ее довел. Но в последние годы у нас отношения с ним наладились – в каком бы он ни был состоянии, он всегда приходил ко мне. Так что неудивительно, что он переписал квартиру на моего сына…»
Новые обстоятельства
В редакции «МК-Эстонии» Сергею посоветовали запросить документы от психиатра о состоянии здоровья отца. Из бумаг выяснилось, что за несколько лет до смерти у отца Сергея была уже диагностирована деменция, и несколько раз его клали в психиатрическое отделение, где лечили.
Юрист Данил Липатов из Progressor Õigusbüroo отмечает, что Сергей может подать в суд иск с требованием признать сделку недействительной в течение разумного срока с того момента, как он узнал о весомых обстоятельствах (в данном случае – о состоянии здоровья отца). В таком случае суд может восстановить первоначальное состояние дел и делить имущество уже в общем порядке наследования – то есть Сергей как сын может иметь право получить свою часть.
Юрист Данил Липатов из Progressor Õigusbüroo отмечает, что Сергей может подать в суд иск с требованием признать сделку недействительной в течение разумного срока с того момента, как он узнал о весомых обстоятельствах (в данном случае – о состоянии здоровья отца). В таком случае суд может восстановить первоначальное состояние дел и делить имущество уже в общем порядке наследования – то есть Сергей как сын может иметь право получить свою часть.
«Так как квартира была после этого перепродана, то покупатель, если он не знал об обстоятельствах, считается добросовестным, и денежное требование может возникнуть к сестре мужчины», – добавляет юрист.
Прокомментируйте
Еще
1
Комментарии
Поделиться
Прослушать
Save
Страничный вид
Печать
За (1)
Против
Главное - Россия
Фантомные страхи дефолта не отпускают россиян
Подушка безопасности есть, но колеса не смазаны
Независимая газета17 авг. 2018+7 ещеАнатолий Комраков
20 лет назад, 17 августа 1998 года, правительство, на тот момент возглавляемое Сергеем Кириенко, и Центробанк объявили о техническом дефолте по государственным ценным бумагам. Впервые в мировой истории государство объявило дефолт по внутреннему долгу, номинированному в национальной валюте. Эксперты не устают спорить, насколько страна усвоила уроки того кризиса, не повторится ли он опять и почему тогда экономика «рванула», а сейчас, после кризиса образца 2015–2016 годов, топчется около нуля.
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
Aa
РОДНОЙ СЫН ОСТАЛСЯ НИ С ЧЕМ
– отец отписал квартиру чужому
МК-Эстония8 Aug 2018ОКСАНА АВДЕЕВА
ВЕРНИТЕ МОЕ: Сергей считает, что его обманули с продажей квартиры, и хочет восстановить справедливость.
«Моя сводная сестра лишила меня квартиры, – возмущается житель Хаапсалу Сергей Данилов. – Мой отец сильно пил, и, думаю, обманом или по принуждению она заставила его переписать трехкомнатную квартиру на ее сына. А затем тайком от меня ее продала. Но по крови она ему никто, а я, единственный сын своего отца, остался ни с чем!» Как, когда и при каких обстоятельствах можно признать сделку недействительной и что для этого нужно знать?
«Уменя есть сводная сестра Мария, которая на пять лет меня старше. Мария родилась у мамы от первого брака. Потом мама встретила моего отца, и вскоре родился я, – рассказывает Сергей. – То есть она ему падчерица».
Долгое время они жили вчетвером в двухкомнатной квартире, а потом отчим отца повесился, и отцу Сергея досталась по наследству трехкомнатная квартира.
Несчастливая судьба
Сергей рассказывает, что его папа сделал в квартире отличный ремонт, и они туда переехали. Сестра на тот момент уже жила отдельно от них. Мама снимала ей квартиру, а ту двухкомнатную квартиру, в которой они жили до этого, родители сдавали в аренду.
«В новой квартире мы прожили не долго – до 2002 года. Отец пил и сильно избивал маму. Мама уговорила отца подарить мне ту двухкомнатную квартиру, – рассказывает о злоключениях семьи Сергей. – В итоге он сделал дарственную на меня, и мы переехали туда обратно. Но отец постоянно приходил».
Тут мужчина добавляет, что во всей этой ситуации пошел по кривой дорожке – перестал ходить в школу, оставался на второй год, начал воровать и хулиганить. Его отправили в спецшколу. Через месяц его мама умерла – остановилось сердце.
Пока он был в спецшколе, сестра, по его словам, его двухкомнатную квартиру сдавала – как она говорила, своей хорошей подруге.
«И та подруга оставила долг – 10 000 крон, – рассказывает Сергей. – Она платила только аренду, а за квартиру не платила. Потом съехала. Когда я вернулся из спецшколы, я хотел пойти к себе в квартиру жить, но не смог, потому что сестра пустила жить туда новую хорошую подругу, и нельзя было по договору ее оттуда выгнать. Пришлось ждать, когда закончится договор».
В итоге оказавшийся на улице Сергей пошел жить к отцу.
«Отец после смерти мамы стал пить еще сильнее, – рассказывает он. – Завел себе сожительницу, и на пару они выпивали. Чтобы как-то в этой ситуации жить, мне приходилось воровать. Потом меня посадили в тюрьму. После выхода оттуда я, наконец, попал к себе в квартиру. На тот момент долг был уже просто огромный!»
Потерял две квартиры
Отец к тому времени был уже окончательно спившимся человеком со 100-процентной инвалидностью.
«Был еще странный пожар – у отца загорелся диван, – рассказывает Сергей. – До этого он говорил соседям, что хочет все сжечь. Врачи решили, что у отца – проблемы с головой, и определили в дом преста- релых. Но так как за эту услугу нужно было платить огромные деньги, а таких денег не было, сестра забрала моего отца обратно в его квартиру. Я потихоньку начал делать у него в квартире ремонт, красил обгоревшие потолки. Но отец начал опять пить одеколон и меня не слушал».
29 октября Сергей пришел к нему как обычно и нашел мертвого отца в своей комнате.
После похорон он сорвался и начал пить почерному. Его снова посадили в тюрьму. Пока он сидел, к нему пришел судебный исполнитель и сказал, что товарищество подало на него в суд за долги по его двухкомнатной квартире.
«Судебный исполнитель сказал, что риелтор оценил мою двухкомнатную квартиру в 300 000 крон. Но он продал ее с аукциона якобы за 150 000 крон. И до сих пор у меня еще 6000 евро долга», – возмущается Сергей.
А перед очередным освобождением в 2013 году знакомый ему сказал, что сестра продала квартиру его отца за 7000 евро.
«Я тут же позвонил сестре, спросил: «Как ты могла? Я же собирался там жить!» Она ответила, что да, продала, но боялась мне это сказать. И еще сказала, что отец перед смертью сделал дарственную на ее сына Акима. Сестра тогда жила в социальной квартире. И соцработники ей тогда якобы сказали, что она должна переехать в эту квартиру, которую завещал отец, и отказаться от социальной квартиры. Но она не захотела отказываться. И решила квартиру продать».
Сергей полагает, что либо сестра что-то недоговаривает, либо ее обманули. Ведь квартиру оценили в 11 000 евро, хотя, по его мнению, в 2013 году «трешка» в центре Хаапсалу стоила дороже – порядка 20 000. А продали вообще за 7000 евро.
«С этих денег забрали долг за кварплату за четыре года, плюс у папы был небольшой долг перед судебным исполнителем – около 2 000 евро. В итоге сестра получила 1700 евро, – констатирует Сергей. – Она купила на эти деньги холодильник и стиралку».
С чистого листа
В 2013 году он освободился. Сестра его к себе не взяла.
«Мне пришлось идти жить в Христианский дом, – рассказывает мужчина. – Прожил я там 2,5 года, работал за еду и за жилье. Познакомился с будущей женой. Выбил социальную однокомнатную квартиру. Потом у нас родился сын Егорка, сейчас ему 3,5 года. Не пью, не курю уже пять лет. Стал хорошим гражданином. Но все эти годы меня мучает одно: отец не мог в здравом уме переписать квартиру на Акима».
Он добавляет, что у отца была полная нетрудоспособность и огромная зависимость от алкоголя – по идее, заставить его что-то подписать было бы несложно, но весьма странно, как нотариус мог оформить сделку? Было же видно, что отец не мог от- вечать за свои действия.
«А сестра продала квартиру и выкинула все фотографии нашей семьи и все вещи отца. Он поступила с ним по-скотски. Ей на него было наплевать. И сама до сих пор живет в социальной квартире – как говорится, ни себе, ни людям», – подчеркивает Сергей.
«Ничего я не должна!»
Мария Михайлова (37) же считает, что ничего она брату не должна. И ее сын – единственный наследник, так что Сергей ни на что права не имеет.
«У нас с ним с детства – напряженные отношения, – говорит она. – Пока Сергей сидел в тюрьме, я помогала отцу. И в какой-то момент он решил переписать квартиру на моего сына. Это была его воля».
По ее словам, квартира была настолько в убитом состоянии, что нужно было делать там дорогостоящий ремонт.
«Соцработники ходили туда со мной, потом писали заявление, чтобы город выделил мне деньги на ремонт, но деньги не выделили, с маленьким ребенком там жить было просто невозможно, и я решила ее продать, – говорит она. – Да, дешевле стоимости, но ничего не знаю, этим всем занимались маклеры…»
Она добавляет, что отношения с отчимом у нее с детства были плохими – он к ней приставал, когда она была маленькой, за что маму чуть не лишили родительских прав. Но потом родился Сергей, ее вернули в семью, но отчим постоянно ее попрекал.
«В итоге, когда мне было 17, я ушла, – говорит Мария. – Мама продолжала мучиться с ним, в итоге он и ее довел. Но в последние годы у нас отношения с ним наладились – в каком бы он ни был состоянии, он всегда приходил ко мне. Так что неудивительно, что он переписал квартиру на моего сына…»
Новые обстоятельства
В редакции «МК-Эстонии» Сергею посоветовали запросить документы от психиатра о состоянии здоровья отца. Из бумаг выяснилось, что за несколько лет до смерти у отца Сергея была уже диагностирована деменция, и несколько раз его клали в психиатрическое отделение, где лечили.
Юрист Данил Липатов из Progressor Õigusbüroo отмечает, что Сергей может подать в суд иск с требованием признать сделку недействительной в течение разумного срока с того момента, как он узнал о весомых обстоятельствах (в данном случае – о состоянии здоровья отца). В таком случае суд может восстановить первоначальное состояние дел и делить имущество уже в общем порядке наследования – то есть Сергей как сын может иметь право получить свою часть.
«Так как квартира была после этого перепродана, то покупатель, если он не знал об обстоятельствах, считается добросовестным, и денежное требование может возникнуть к сестре мужчины», – добавляет юрист.
Добрый день. Этот сервис предусмотрен для ответов на вопросы по праву Российской Федерации и международному праву, а не праву конкретного иностранного государства. Нотариуса можно привлечь к уголовной ответственности, если имеются доказательства совершения им преступления, путем обращения в правоохранительные органы. Восстановить права возможно в таком споре лишь в судебном порядке и шансов не много, но путь только в суд.