Наезд на пешехода

Мною был совершен наезд на пешехода на пешеходном переходе при следующих обстоятельствах: На проезжей части в темно время суток полностью отсутствовало освещение и дорожная разметка ввиду наличия наледи на дороге. Я двигался по крайней правой полосе со скоростью около 60 км/ч. Перед собой я увидел стоящую маршрутное такси «газель» с включенным правым поворотным сигналом. Мною был сделан вывод, что маршрутное транспортное средство остановилось с целью посадки/высадки пассажиров в неустановленном для этого месте, что характерно для транспортной среды нашего города. Я включил левый сигнал поворота и перестроился на полосу левее. Был ослеплен дальним светом фар автомобиля, стоящего на встречной полосе. Вследствие чего начал притормаживать, сбрасывая скорость постепенно, за два метра перед свои автомобилем заметил двух переходящих дорогу женщин (двигались слева направо по отношению ко мне). Для избегания ДТП применил экстренное торможение с объездным направлением в левую сторону. Сбития одной из этих женщин вследствие принятых мер удалось избежать, а правым передним крылом наехал на вторую. После чего автомобиль кинуло юзом. В попытке сохранить управление автомобиль занесло на правую обочину с ударом об бордюр, после чего он остановился. После ДТП я побежал к потерпевшей, справился о её состоянии здоровья. Накрыл потерпевшую сорванным чехлом от автомобиля и одеялом ввиду её жалобу на то, что ей холодно. После чего вызвал скорую помощь и ГАИ. До прибытия скорой помощи не позволял очевидцам прикасаться к потерпевшей и самовольной её госпитализации неквалифицированными людьми. Настаивал, чтобы как можно больше очевидцев сообщило в скорую помощь о происшествии с целью максимального ускорения прибытия медиков. Одним из очевидцев оказался сотрудник правоохранительных органов, благодаря его звонку скорая прибыла примерно через 10 минут после завершения звонка. Общее время с момента происшествия до прибытия экипажа скорой составило, таким образом, около полутора часов, что послужило причиной воспаления легких у потерпевшей. Подъехавший экипаж прибыл без включенных проблесковых маяков и звукового сигнала, остановившись на левой полосе, ждала, пока встречный трафик уступит автомобилю медиков дорогу. Я выбежал на встречную, тем самым остановив трафик, только после этого скорая припарковалась, включила проблесковые маяки и бригада скорой неспешно направилась к потерпевшей. К сожалению, ввиду вышесказанных обстоятельств и стресса я не записал контактных данных свидетелей ДТП, номер кареты скорой помощи так далее. Единственным подтвержденным свидетелем, таким образом, оказался мой двоюродный брат, которому я позвонил на сотовый телефон и который находился рядом спустя 20 минут после ДТП. В то время, пока двое медиков ставили уколы и перекладывали потерпевшую на носилки, третий медик спрашивал о техническом состоянии и наличии тюнинга у моего автомобиля, на что получил мое устное замечание, после чего направился к пострадавшей. После того, как пострадавшую занесли в карету скорой помощи, непрерывно присутствовал рядом и интересовался состоянием её здоровья. На что получил грубый циничный и нецензурный ответ со стороны медиков. После чего меня вызвал сотрудник ДПС, прибывший на место ДТП для составления протокола. После чего я вернулся к карете скорой помощи, чтобы узнать, в какую больницу повезут пострадавшую. Дав ответ, скорая уехала. Тормозной путь по замерам составил 67 метров. В материалах дела указано, что покрытие было сухим и ровным, несмотря на наличие указанной выше наледи, которую подтверждают два свидетеля (нашедшиеся позднее). На следующий день, я пришел в больницу вместе с двоюродным братом для уточнения состояния здоровья потерпевшей. Выяснив, что потерпевшая находится в реанимации, проследовали туда. Реаниматолог, принимавший потерпевшую, отметил, что угроза жизни миновала и потерпевшая находится в сознании в тяжелом стабильном состоянии. Поученные потерпевшей травмы: перелом голени, бедра, сотрясение мозга. Уточнив отделение и номер палаты, проследовали туда. Дождавшись сотрудника стационара, осведомились о возможности визита к потерпевшей, на что получили отказ, ввиду того, что виновников ДТП персонал поликлиник не допускает до визита. На следующий день, придя туда вновь, еще раз попробовали добиться разрешения навестить потерпевшую. Получив отказ, попросили врача осведомить потерпевшую о моем визите и узнать, хочет ли та меня видеть. На что также получили резкий отказ врача, вызвавшего охрану для вывода меня из помещения больницы. На третий день я пришел в больницу один, надеясь попасть на более отзывчивого сотрудника больницы. Встретил её непосредственного лечащего врача. Справился о здоровье потерпевшей, осведомился о возможности её посещения. На что в очередной раз получил отказ, сопровожденный вызовом наряда ОМОН. Выведя меня из помещения больницы, мне находчиво дали понять, что при повторном моем визите, вред здоровью причинят уже мне. Обратившись в ГАИ для уточнения возможности посещения потерпевшей с разъяснением ситуации, получил комментарий, что действия сотрудников больницы, охраны и ОМОН абсолютно правильны «и килограмм апельсинов ситуации не изменит». Мне посоветовали ожидать повестки в суд. Спустя некоторое время, мне позвонил представитель потерпевшей с предложением мирного урегулирования вопроса без доведения до суда, на что я ответил одобрительно и спустя некоторое время получил контактный сотовый номер потерпевшей. Созвонившись с ней, начал справляться о её здоровье и спросил о том, могу ли я чем-либо помочь. На что получил ответ, что ей от меня ничего не нужно. Спросил о потенциальной возможности мирного урегулирования. Выразил полную готовность материальной компенсации и попросил о подсчете затрат на лечение и моральный ущерб. Потерпевшая затруднилась назвать точную сумму, сославшись на неполное сохранение документов, подтверждающих её затраты. Тем не менее, потерпевшая не была настроена о доведении дела до тюремного заключения и выразила желание получения материальной компенсации. Я осведомил потерпевшую о попытках визита её в больнице, но потерпевшая обвинила меня во лжи, сказав, что её никто не говорил о моих попытках навестить. Я уточнил, что просил о встрече даже её лечащего врача, на что потерпевшая также обвинила меня во лжи и заявила, что все равно отказала бы во встрече, даже если бы её поставили в известность. После чего потерпевшая ответила, что разговор – не телефонный. На что я предложил встретиться лично. При следующем нашем телефонном разговоре начал обговаривать обстоятельства встречи. Потерпевшая сообщила, что я должен навестить её на дому. Во время разговора был слышен агрессивный мужской голос на заднем фоне, который также желал встречи со мной, но не для мирной беседы. После чего я сказал, что приду на личную встречу не один и в общественном месте. На что потерпевшая продолжила настаивать на том, чтобы я пришел именно к ней домой и строго один, в противном случае она меня не пустит. От встречи на таких условиях я отказался, так как предположил о возможном исходе событий, несущем вред для моего здоровья, либо о клевете и давлении на потерпевшую. Спустя некоторое время, мы вновь созвонились, и я предложил встречу в общественном месте со свидетелями с каждой стороны. На что потерпевшая в этот раз согласилась. Обговорили время и место, но на встречу я не смог прийти ввиду вызова на подмену на работе, о чем потерпевшая предварительно была поставлена в известность. При следующей попытке назначить встречу, встреча не состоялась теперь уже по причине занятости потерпевшей, о чем я также был предупрежден заранее. Встреча была перенесена на неопределенный срок. В последующем на связь более не выходили. О заведении и последующем приостановлении (ввиду неустановленной тяжести повреждений) уголовного дела узнал после вызова меня в районное отделение ГАИ спустя несколько месяцев. Получив постановление и поставив подпись о его получении, вновь оказался в неведении. При последующем вызове в ГАИ спустя примерно 5 месяцев, меня уведомили о возобновлении уголовного дела по статьям 111 п.1 и 264 УК РФ и назначении очной ставки на месте ДТП. Причем сотрудник ГАИ передал слова недоумения потерпевшей об отсутствии материальных выплат в её пользу, но также сообщил, что точная сумма выплат потерпевшей ей до сих пор не определена и неизвестна. Следственного эксперимента не проводилось, ограничились сбором устных показаний: моих и потерпевшей с замером времени с момента вызова потерпевшей на пешеходный переход до момента столкновения. По показаниям потерпевшей – 5 секунд, по моим – 6 секунд. Я подошел потерпевшей с целью принесения извинений, на что та сказала, что уже поздно. У потерпевшей сложилось мнение, что за все время с момента ДТП я ни разу не навещал её и не оказывал материальной поддержки и помощи в лечении, и наотрез отказалась продолжать разговор. Разговор продолжился с её адвокатом. Адвокат заявил о необходимости выплатить потерпевшей сумму в 350 тысяч рублей, из которых 150 тысяч рублей – компенсация морального ущерба и 200 тысяч – расходы на лечение. Я ответил, что затраты на лечение компенсирует моя страховая компания в полном размере, а непосредственно я беру на себя компенсацию морального ущерба. Адвокат ответил, что страховая компания сможет выплатить только 50 тысяч рублей. Я сообщил, что по моим справкам страховая компания готова к полной компенсации подтвержденных затрат на лечение. Требуемой с меня суммы денег я не располагаю, адвокат, узнав об этом, начал утверждать, что я полностью отказываюсь от выплат. Адвокат был в очередной раз поставлен в известность, что я не отказываюсь от выплат, но не располагаю требуемой суммой в данный момент, и мой заработок не позволит покрыть эту сумму даже за три года. Помимо этого факта, на моем иждивении находятся безработная жена и грудной ребенок на искусственном вскармливании. Адвокат проигнорировал это замечания, дал мне понять, что это – мои проблемы. Во время беседы адвокат запугивал меня уголовным сроком в присутствии следователя и настаивал хотя бы о начале каких-либо выплат. Однако названный мной срок погашения более трех лет не устроил адвоката потерпевшей. По словам адвоката, документов, подтверждающих обоснованность заявленной суммы не существует, предложив мне озвучить встречное предложение. Я выразил готовность озвучить сумму компенсации после ознакомления с документальным подтверждением затрат. На что в очередной раз получил информацию о неполном наличии подтверждающих документов, адвокат сослался на дополнительное время для сбора документации, которую едва начали собирать. Мы обменялись контактами и договорились о встрече после подготовки документов потерпевшей стороной. Прошу оценить мои перспективы, вероятность тюремного заключения и потенциальный размер компенсации.